Насельник Никольского монастыря в Гомеле архимандрит Савва Мажуко дал скандальное интервью в передаче Re:акция канала «Спас».
Фото: zen.yandex.ru
Приведем некоторые самые яркие цитаты из речи архимандрита.
«Когда мне говорят, что в Беларуси налицо беззаконие, были избиты дети, проявлялось насилие, и люди вышли за правду, то я все-таки спрашиваю, почему такая избирательная солидарность? Мне жалко детей. Я вообще считаю, что за детей нужно стоять горой, но, например, в России в 2018 году было совершено 500 тысяч абортов. Это убитые дети, но кто-нибудь вышел на демонстрации? И вот сейчас, если мы обратимся с христианским призывом в защиту детей, которых убивают каждый день в Беларуси, за счет государства. Государство практически преступно, оно практически совершает преступление, оно нарушает закон божий. И мы имеем полное право показать власти акты гражданского неповиновения. Но много ли соберет наша демонстрация? Нас скорее всего, превратят в карикатуру»
«Разбираясь в событиях, которые происходят в Беларуси, я понял одну вещь. Голос церкви вообще никого не интересует... Ты просто обязан примкнуть к прогрессивному меньшинству или большинству, и говорить то, что тебе скажут. Евангельские истины никого не интересуют. Нас просто хотят использовать, вот в чем проблема»
«Протесты, которые проходят, мне кажется, это сытый протест. Выходят люди очень обеспеченные, очень состоятельные, и они всерьез не понимают, зачем нужно государство, зачем нужна армия. Травля ОМОНа и милиции в Беларуси того же самого порядка. Сытый человек, живущий в безопасности, никак не может понять, что его благополучие гарантируется в том числе государственной структурой, машиной, иерархичностью, тем, что кто-то принимает решение и кто-то выполняет грязную работу»
Ответ апологету церкви и государственности не заставил себя долго ждать. Отповедь Савве Мажуко записал брат по вере, руководитель волонтерского движения "Дети Африки" Руслан Яроцкий. Приведем наиболее яркие цитаты обращения:
О том, против чего протестуют белорусы
«Ты говорил, что у тебя складывается впечатление, что люди просто стремятся к анархии, им все равно, за что бастовать, лишь бы снести институт власти. Это неправда! Некоторые подают этот вопрос именно так, но это ложь. Люди вышли, потому что они против насилия, против произвола, против анархии. Они вышли именно потому, что хотят, чтобы государство было государством. Чтобы в государстве правил закон, а не человек, который сам себе закон. И в этом смысле анархии никто не хочет – ни молодые, ни пожилые. Все эти люди стремятся к хорошей жизни. Те мальчишки и девчонки, взрослые, пожилые, мамы наши, жены, сестры, выступили против зла и насилия. Это нормальные люди, которые не привыкли, чтобы их били как собак, сажали в тюрьму, чтобы страх царствовал. Вот и все. Только поэтому. Они хотят, чтобы в государстве был закон, а не произвол и анархия, которую творит действующая власть, или омоновцы, опричники, которые надевают маски. Они делают «дело добра», защищают родину, и они, бедные, в масках!.. Нельзя так передергивать. Люди в России будут думать, что здесь от жира бесятся, нет, не от жира. Оттого, что их бьют, топчут, как грязь. Против этого они вышли».
О манипуляции общественным мнением
«Ты сказал, что со злом мы боремся как-то нелогично. С одной стороны, огромное количество абортов, и никто на демонстрации по тому вопросу не выходит, а вот здесь вышли. Я вообще не понимаю, зачем привязка к абортам, в условиях нашего разделения в обществе. Ты как будто ассоциируешь тех, кто протестует, с этой тяжелой для христиан темой абортов. Я считаю, что это грех, как христианин, не могу считать по-другому. Но говоря об этом, вы как будто бы возлагаете вину за это на протестующих. Чему нас научил нас 20 век, и история советской православной церкви? Тому, что можно всему миру говорить, что в СССР гонений нет, а в это время твои братья и сестры загибаются в ГУЛАГах, лагерях, погибают, умирают. Вот чему научила нас церковь в 20 веке. Свет и тьма могут жить вместе, прекрасно, не конфликтуя. В головах людей нет конфликта. Поэтому то, что столько абортов, это наша вина, как людей церкви, наша этика, нравственность и мораль, особенно в отношениях с государством, очень условны. Есть такое понятие ситуационная этика. Не надо манипулировать этим грехом, чтобы оправдать то, что мы сказали, что ложь – это нормально, бить детей – это нормально, произвол власти – это нормально. Что происходит, ты когда говоришь о протестах? У людей невнимательно слушающих создается впечатление: «оппозиция – аборты – гомосексуализм – развал Западом Востока и т.п». Это тоже манипуляция, так нельзя делать»
«Претензии по поводу абортов можно предъявить нашим епископам, митрополитам, патриархам. Они сидят за одним столом с властью. И они дают спокойно слово на Синодах власти, которая 26 лет несет ответственность за аборты. У иерархов есть доступ, они могут сказать: «Александр Григорьевич, отмени аборты!». 26 лет они находились рядом с ним и молчали, потому что эта рука их кормит, потому что там, где есть церковная дипломатия, там нельзя обличать президента. Потому что боятся потерять преференции. Потому что быть христианином и быть дипломатом, это не всегда одно и то же. Поэтому может стоит перевести эти претензии на себя. Вот такие мы педагоги, вот так мы научили, вот такое православие, католицизм или протестантизм мы посеяли»
Об отношении к насилию
«Ты очень жалеешь омоновцев. Я тоже жалею и желаю, чтобы никто не погиб и чтобы все были здоровы. Но у них профессия заключается в том, чтобы бить других людей и это не мальчики из воскресной школы. Это люди натасканные на то, чтобы бить, стрелять, причинять насилие и боль людям. И тот факт, что они делают это против женщин, детей, стариков, говори о том, что дело уже не в долге, дело уже в совести, воспитании и в выборе. Это их выбор, который они сделали за деньги служить не родине своей, а одному или двум человекам, которые по всей вероятности, все таки проиграли выборы. Жалей всех. Я всю неделю встречался с людьми, которые пережили это насилие. Это ужасно. И что я могу сказать, или ты, как священник людям, которых убили ради того, чтобы человек, который 26 лет сидел у власти, который проиграл выборы, еще 5 лет мог просидеть у власти, а не смирился и ушел. Ты понимаешь, что люди погибли из-за этого. Надо было дома сидеть? Вот мы сидели дома и имеем то, что имеем. Слава богу, что у нас есть молодые люди, у которых чувствительность к злу гораздо более сильна, чем у нас, людях церкви»
«Нейтралитета в этой истории нет. Потому что этот вопрос -- не вопрос политики. Ты рассуждал об этой ситуации, как о политической. Люди просто хотят, что церковь называла зло злом, а добро добром. А мы смотрим на зло и говорим: «А может быть его и не было». Потому что мы не знаем, кто победит. Уйдет или останется Лукашенко. Митрополит Павел то соглашался, то отказывался от своих слов. Потому что он – дипломат. А люди же простые, они просто хотят узнать, что бить людей -- это плохо, что похищать людей – плохо. Они же не говорят вам, чтобы вы порицали Лукашенко и воспевали оппозицию. Это вопрос духовный, это вопрос относительно того, насколько человек готов сожительствовать со злом. Если закрывать глаза на убийство и насилие только потому, что кому-то хорошо живется, кого-то пронесло, что есть стабильность. У вас – стабильно, а вы поговорите с мамой, у которой погиб сын…
…Как смотреть в глаза людям, если просто все что от тебя требуется, это называть вещи своими именами. А мы занимаемся словесной акробатикой, чтобы не дай бог кого-то не обидеть. У христианина одна сторона – Евангелие. А там все просто»
Флагшток